Чжан Чэнчжи: мусульманский писатель и бывший хунвейбин

Чжан Чэнчжи – современный китайский писатель, поэт, археолог и этнограф из мусульманской народности хуэй. Его часто называют самым влиятельным мусульманским писателем в Китае, подразумевая его историческую эпопею «История души» – роман о подъеме в Китае суфийского ордена Джахрия, который стал в 1994 году второй по популярности книгой в Китае. Это весьма сложная и противоречивая фигура в современной китайской культуре. Он считается автором термина «хунвейбин», который был популярен в годы Культурной революции в Китае, и оставался непримиримым защитником Мао и его идей на протяжении нескольких десятилетий после смерти лидера китайских коммунистов. В 1987 году Чжан стал последователем некогда влиятельного, но ослабшего подвижнического направления китайского ислама – суфийского тариката Джахрия, распространенного в северо-западном Китае, а с 2000-х годов стал одним из самых видных китайских авторов, выступающих от имени глобального исламского сообщества.

Молодой атеист и хунвейбин

Чжан родился в Пекине в 1948 году в мусульманской семье из провинции Шаньдун. Несмотря на свое мусульманское происхождение, он был воспитан как атеист. Он окончил среднюю школу университета Цинхуа в 1967 году, в самый разгар культурной революции. Считается, что Чжан первым назвал себя хунвейбином (что переводится с китайского как «красногвардеец»). Именно этот термин он использовал в качестве своего псевдонима в студенческие годы. Затем 29 мая 1966 года, всего через две недели после того, как газета «Жэньминь жибао» объявила о начале “культурной революции”, Чжан убедил десять своих старших товарищей  назвать себя “хунвейбинами Мао Цзэдуна” и подписать этим собирательным именем большую стенгазету, обличающую руководство их школы. Через три дня они выпустили еще один плакат, подписанный тем же именем, на котором красовался заголовок: “Мы должны решительно осуществлять Великую пролетарскую культурную революцию до победного конца”, на которой стояло уже больше ста подписей. Вскоре студенты всего Пекина стали называть себя хунвейбинами или “красногвардейцами”.

 

«Хождение в народ» и обращение к теме народностей

После окончания университета Чжан был направлен во Внутреннюю Монголию, где прожил четыре года, прежде чем снова вернулся в Пекин. Эти годы стали для него решающим периодом как для начинающего писателя.

Вернувшись в Пекин, он поступил на археологический факультет Пекинского университета, который окончил в 1975 году. Свою писательскую карьеру он начал в 1978 году с публикации стихотворения на монгольском языке под названием “Сын народа” и рассказа на китайском языке “Почему всадник поет?”. В том же году он поступил в магистратуру на факультет истории Китайской академии социальных наук, закрепившись на кафедре языков меньшинств, где проучился до 1981 года.

В начале 1980-х годов Чжан начал публиковать рассказы о жизни сельских монголов, которые впоследствии были объединены в роман «Золотое пастбище» (1987). Самая знаменитая из этих историй, «Черный конь» (1982), отражает культурный разрыв между ханьским большинством и этническими меньшинствами в аграрных районах, рассказывая о ханьском мальчике, воспитанном в степи монгольской женщиной, который оставляет свою невесту, чтобы учиться в городе.

В 1983 году он получил грант для поездки в Японию по программе международного обмена учеными. В Токио он работал в Тойо Бунко – крупнейшей азиатской библиотеке в Японии. Поездки по Китаю и путешествие в Японии сильно повлияли на сознание Чжана. Помимо китайского и монгольского языков, Чжан владеет японским и некогда изучал казахский язык в Центральном университете национальностей.

Новое открытие – суфийский тарикат пламенных борцов

Во многих отношениях опыт пребывания Чжана в рядах хунвейбинов перекликается с судьбами других представителей его поколения. Множество красногвардейцев переселялась в отдаленные районы страны, работая в сельской местности и наблюдая нищету китайской деревни, благодаря чему они постепенно отходили от абстрактных революционных идеалов. Значительное число бывших красногвардейцев превратилось в политических активистов, выступавших за демократию и принявших участие в протестных движениях 1989 года. Пожалуй, большинство его соратников по красногвардейскому движению либо молчали о своем радикализме в молодые годы, либо отреклись от него. Тем не менее Чжан продолжал оставаться верен все тем же популистским революционным идеалам, которые, как он утверждает, первоначально привлекали его в Культурной революции.

В 1984 году Чжан уволился из Союза китайских писателей и переехал на северо-запад Китая, проведя шесть лет вместе с простыми мусульманами Сихайгу в провинции Нинся. Именно благодаря приобретенной в годы хунвейбинской молодости привычке путешествовать по окраинам Китая  он впервые столкнулся с орденом Джахрия китайских мусульман-хуэй, который подвергается репрессиям со стороны китайских властей, начиная с последних лет правления династии Цин. Чжан характеризует эту группу следующим образом:

«Джахрия были мучениками два столетия…со времен династии Цин, они периодически бунтовали против власти, будучи всегда готовы пожертвовать собой ради своей религии. Джахрия – это пылкие граждане Китая, неуклонно требующие сохранения чистоты своей веры. Именно Джахрия, которых часто называют “кровавыми шеями”, не дают угаснуть в Китае самому замечательному духу бунтарства».

Это описание проясняет эмоциональную и интеллектуальную связь между антисистемными взглядами Чжана времен Культурной революции и его нынешними религиозными убеждениями. Мусульманская группа, к которой он решил присоединиться, населяет самые бедные районы Ганьсу и Нинся. С точки зрения Чжана, они выжили благодаря своей нематериальной вере и бескомпромиссной борьбе против китайского чиновничества, в которой они часто жертвовали собой за свои убеждения.

В 1992 году Чжан поясняет: «[когда я нашел Джахрию], я нашел свою настоящую мать среди народа… Красногвардейцы, в конце концов, сумели освободиться от привилегий и иерархии, связавшись с теми, кто находится в нижней части общества. Мятежный, иконоборческий дух Красной гвардии объединился с борьбой простых людей за свободу духа и разума…мой собственный опыт является лишь одним из примеров подобных процессов».

Его самая известная книга «История души» (1990) представляет собой историческую сагу о личных и религиозных конфликтах, происходивших в северо-западном Китае на протяжении 172 лет развития тариката Джахрия, которые переплетается с его собственными наблюдениями. Это произведение было признано китайскими критиками как весьма спорная и пристрастная интерпретация истории китайской Джахрии, потому что автор противопоставил это мусульманское меньшинство как оплот духовности лишенной религиозного и монотеистического начала культуре ханьцев.

Китай и мусульмане – антиимпериалистическая сила

Роман «История души» вышел в период увлечения китайских литераторов экзотикой этнических меньшинств. Посыл романа был проинтерпретирован многими как вызов культурной гегемонии ханьского большинства. По словам одного критика, обращение в ислам привело Чжана Чэнчжи к “открытому отречению от китайской культуры”. Однако, в действительности, Чжан видит в китайских мусульманах с их пламенным духом бунтарства не противовес китайской культуре, а силу, чаяния и стремления которой вполне созвучны революционным идеалам Китая.

Китай, по мнению Чжана, разделяет с глобальным исламом общую политическую и культурную идентичность третьего мира. “Мусульмане должны стремиться к объединению с китайской цивилизацией… В нынешних международных условиях следует выступать за тесный союз между мусульманами и китайским народом…мы свиты в одну веревку, наши судьбы переплетаются”.

Чжан не видит идеологического противоречия между его мусульманскими и маоистскими убеждениями. Он пишет: «Мой ислам полностью сочетается с идеалом коммунизма, подобно зеленым листьям, растущим вокруг красного цветка. Оба они предлагают духовную защиту страдающим массам третьего мира».

Однако, несмотря на его нападки на американский, европейский и японский империализм, он зачастую пренебрегает этническими репрессиями и шовинистической политикой коммунистического Китая в отношении своих собственных народов.  С одной стороны, Чжан жалуется, что мусульманские голоса недостаточно представлены в интернете или в интеллектуальной жизни Китая, обращаясь к новому поколению независимых мусульманских ученых, поднявшихся из самых низов китайского общества. С другой стороны, в своем стремлении объединить китайцев и мусульман в воссоздании утопической риторики Культурной революции о Третьем всемирном альянсе против империализма он иногда чересчур пренебрегает противоречиями между ханьцами и мусульманами в современном Китае.

Так или иначе, Чжан Чэнжи является весьма ярким и заметным мусульманским автором, получившим признание в современной китайской литературе и публицистике.

Исмагил Гибадуллин, кандидат исторических наук, с.н.с. Института истории им. Ш.Марджани АН РТ