Деревня, в которой живут одни женщины
Джинвар – деревня, расположенная на границе Сирии с Турцией, недалеко от города Дарбасия. Она означает “женская деревня” на курдском языке. Жители деревни – женщины (и их дети), овдовевшие во время войны, или бежавшие от конфликта, пишет Middle East Eye.
Идея появления Джинвара заключается в том, что это безопасное пространство, которое может предложить женщинам свободу. Первые дома в деревне – сейчас их 50 – были построены в августе 2017 года из глины и дерева. Вся еда – местного производства. В деревне есть также пекарня и школа. Мужчины приезжают сюда, если нужна какая-то помощь, но они не могут остановиться в деревне.
37-летняя Садиха разведена и не общается со своей семьей. Три года она не видела своего старшего сына, которого муж забрал с собой в Турцию. “Когда я обняла своего сына, он не узнал меня”, – говорит она.
В 15 лет Садихе сделали операцию по замене бровей татуировками – но ей не хватило денег, чтобы завершить процедуру. Несколько раз в день она наносит прямые полоски на место своих бровей.
До прибытия в Джинвар Садиха (на фото вместе с дочерью) попрошайничала и жила на улицах. “Я предпочитаю забыть свою прошлую жизнь”, – говорит она. С тех пор как этот снимок был сделан, Садиха покинула деревню, чтобы завербоваться в YPJ, женский батальон сирийско-курдских сил. О детях Садихи теперь заботятся ее бабушки и дедушки в Камышлы.
Несрин, которой 16 лет, является старшей из семи сестер. Ее мечта – играть на скрипке. “Звук скрипки выражает мою боль”, – говорит она. “Именно так я хотела бы выразить себя, доходя до тех, кто меня слушает”. По словам Несрин, ее боль вызвана смертью отца, который был убит на шахте в Кобани в 2015 году.
Несрин с шестью сестрами. Фатима, мать Несрин, забрала ее из Кобани, когда дядя хотел, чтобы ее дочь вышла замуж за кузена.
Несрин поправляет фотографию своего покойного отца. Его семья выступала против того, чтобы Несрин играла на скрипке, так как считается, что это занятие не подходит для женщин.
40-летняя Сабах три года жил под властью ИГИЛ (запрещена в Российской Федерации – Исламосфера) в Дейр-эз-Зоре. Боль прошлого представлена через фотографию сына Султана, который погиб в Ракке в возрасте 19 лет. “Тот, кто покинул Сирию, говорит, что в Европе все хорошо и дети могут ходить в школу”, – говорит она.
Когда Сабах, ее 22-летняя дочь Ханан и остальные члены семьи бежали из Дейр-эз-Зора, они забрали с собой холодильник, коров, голубей и кур. Женщины жили в другом месте, прежде чем поселиться в Джинваре, где они зарабатывают на жизнь, работая в пекарне.
Муж Ханан вернулся с двумя детьми в Дейр-эз-Зор. Ханан узнала, что он снова женился. То же самое произошло и с Сабах. Ханан говорит: “Я скучаю по своим детям, но что я могу сделать?”
28-летняя Нуджин из Дортмунда, Германия, прибыла в регион три года назад. Она является одной из нескольких иностранных женщин, которые помогли организовать сообщество.
Среди вещей, которые Нуджин привезла с собой, есть ее дневник. Она пишет в нем вечером за своим столом, не обращая внимания на укусы комаров. “Жизнь в Джинваре – это не праздник, полет фантазии или творческий отпуск”, – говорит она.
Пока Нуджин помогала строить Джинвар, она наткнулась на эти три пули. Она сохранила их, потому что, по ее словам, иногда она забывает, что война коснулась и этого места.
Бадра живет со своими семью детьми в Джинваре: в каждом из них она узнает своего мужа, который был убит в войне с ИГИЛ в Шаддади. “Я все еще худая, несмотря на 14 беременностей, – смеется она. Если бы он не был убит, мы бы продолжали и дальше”.
Бадра надеется, что ее дети найдут свой собственный путь в жизни. “У меня нет никаких желаний, – говорит она. Этого достаточно, чтобы сохранить мобильный телефон моего мужа, поэтому каждый раз, когда он звонит, он все еще со мной”.
Исламосфера