Как Пророк Мухаммад был воспет в европейской поэзии: «Песнь о Магомете» Гёте

В начале 1995 года группа немецкоязычных мусульман в Веймаре заявила, что Гёте был мусульманином. Хотя вряд ли есть какие-либо достаточно убедительные доказательства, подтверждающие это утверждение, оно, тем не менее, иллюстрирует, какое место ислам занимал в творчестве великого немецкого поэта, сообщает Enzyklopädie des Islam.

---

Гёте жил в эпоху, когда появились первые переводы Корана на немецкий язык. Кроме того, публиковались отчеты путешественников, побывавших в мусульманских странах.

Гёте и Восток: почему мысли поэта унеслись в далекие края?

По мнению профессора Аннемари Шиммель заняться Востоком Гёте побудил немецкий мыслитель и богослов Иоганн Гердер. Будучи в то время студентом Страсбургского университета, будущий поэт был вдохновлен Гердером и Вольтером. Именно Гердер открыл ему глаза на восточный мир. В 1772 году Гёте решил написать ответ на созданную в 1736 году драму Вольтера «Магомет», в которой Пророк (мир ему) играет роль главного злодея. В отличие от этого, Гёте, как можно предположить, собирался представить Мухаммада (мир ему) в положительном свете. Поэт так и не исполнил свой замысел, от его драмы сохранилось только два отрывка. Вместе с этим эти фрагменты являются одними из самых красивых работ раннего 23-летнего Гёте. Драма была задумана как беседа между Али и Фатимой (да будет доволен ими Аллах), но окончательный замысел трудно проследить из сохранившихся текстов.

Первый фрагмент известен сегодня под названием «Песнь о Магомете» и представляет собой вложенное в уста и Али и Фатимы (да будет доволен ими Аллах) восхваления Пророка (мир ему). В стихотворении Мухаммад (мир ему) представлен в образе горного потока, который с самого своего истока пробивается к своей цели, унося с собой всех, кто попадается на его пути, все источники, ручьи, все реки и направляя их к Единому Великому Богу. Пакистанский поэт Мухаммад Икбал в сборнике стихов, который он написал в ответ на «Западно-восточный диван» Гёте, перевел это стихотворение на персидский язык, заявив в сноске, что вряд ли найдется стихотворение, которое столь прекрасно отразило бы динамическую силу Пророка (мир ему).

Хафиз и немецкие поэты-хафизианцы.

«Песнь о Магомете» разные немецкие композиторы, в том числе такие как Карл Лёве и Франц Петер Шуберт, положили на музыку.

Второй фрагмент из предполагаемой драмы о Магомете отсылает к аятам 76-79 суры «Аль-Анам», в которой говорится о пророке Ибрахиме (Аврааме), отвергающем поклонение звездам, Луне, а затем Солнцу и заявляющем: «Я не люблю тех, кто закатывается». Смысл этого отрывка передан в стихотворении Гёте довольно точно.

Произведения Гёте были переведены на языки мусульманских народов и опубликованы. К его творчеству обращался великий пакистанский поэт Мухаммад Икбал.

Как османский султан добивался отмены французских театральных пьес, порочащих ислам.

Сцена кончины Гёте иллюстрирует особое отношение к исламу. Рассказывают, что на смертном одре, когда он больше не мог говорить, поэт пальцем начертил на своей груди большую букву «W». Это было истолковано как начальная буква его имени – Вольфганг (Wolfgang). С другой стороны, для незнающего арабского написания слова «Аллах» на этом языке в точности похоже на букву «W». При этом о Гёте известно, что он имеет восточное происхождение по линии матери. Вероятным его предком называют Садука Селима Султана (1270-1328) – турецкого офицера, попавшего в плен к крестоносцам, принявшего христианство и поселившегося в Германии.

Песнь о Магомете

Видишь горный ключ?

Солнца луч

Ярко блещет в нем.

Духи неба

Мощь его вспоили

Меж утесов

И кустистых чащ.

Свеж, блестящ,

В пляске из-за тучи

Выбежав на скалы,

Счастлив, шалый,

Синью неба.

Мчится вниз по узким тропкам,

Прыгает по гальке пестрой

И, как юный вождь пред войском,

Кличет братские потоки

За собой.

И везде цветут цветы,

Где прошел он легким шагом

И долину

Оживил своим дыханьем.

Но его ни дол тенистый

Не удержит,

Ни цветы, к его коленям

Льнущие с любовной лаской.

Он, змеясь, бежит и рвется

На равнину.

И, сзывая

Все ручьи в объятья дружбы,

Он, серебряный, сверкает

На сверкающей равнине,

Так что реки на равнине

И ручьи, с холмов сбегая,

Радостно рокочут: «Брат!

Брат, возьми с собою братьев!

К старику отцу возьми нас,

В распростертые объятья

Океана —

В вечность, жаждущую тщетно

Всех обнять, кто к ней стремится.

Нас в пути песок пустыни

Пожирает, с неба солнце

Нашу кровь сосет, холмы нас

Превращают в пруд! Возьми нас,

Уведи нас, брат, с равнины,

Как увел ты горных братьев

С гор в объятия отца».

«Все ко мне!» —

И вот могучий,

Полноводный, целым кланом

Вознесенный, царь идет!

И в стремительном триумфе

Он дает названья странам,

Воздвигает города.

Нарастая в беге шумном,

Башен огненные кроны,

Зданий мраморных громады —

Все в избытке буйной силы

Оставляет за собой.

На плечах огромных Атлас

К небу взнес дома из кедра,

Над его главой со свистом

Треплет ветер сотни флагов —

Признаки его величья.

Так своих несет он братьев,

И детей, и тьмы сокровищ,

Бурно брызжущий восторгом,

даль, где ждет Зиждитель нас.

Перевод В. Левика

Исламосфера