Молодежь-рохинья из лагерей беженцев в Бангладеш

После двух лет томления в лагерях беженцев в Бангладеш, молодые, образованные рохинья находят выражение свои мыслям через письмо…и требуют ясности в вопросе о своем будущем.

---

Поэт-рохинья Ро Анамул Хасан (на главной фотографии стоит в центре рядом с другими поэтами-рохинья) спешит по переполненным пешеходным дорожкам, которые соединяют бамбуковые укрытия в лагере 8-Восток, крупнейшем в мире поселении для беженцев в Кутупалонге, Бангладеш. Временные дома и другие сооружения простираются до горизонта во всех направлениях. Ежедневные очереди за предметами первой необходимости начинают расти ранним утром.

“Кроме наших убежищ, у нас здесь ничего нет, – говорит Хасан, ныряя в душную комнату, где стоят только стол и шесть стульев. – У нас нет своего собственного дома”.

Хасан начал писать стихи в 2015 году, через год после того, как он поступил в среднюю школу в городке Маунгдо, не севере штата Ракхайн, Мьянма. “Мне не разрешили посещать университет, потому что я рохинья”, – сказал он в интервью Frontier.

После отказа от работы на госслужбе у него появилось время. Он начал много читать, в том числе книги мьянманского автора Каунг Тана, чьи произведения, к своему сожалению, он не может приобрести в лагере.

В конце 2016 года его дед был застрелен солдатами Татмадау (вооруженные силы Мьянмы – прим. Исламосфера), а четверо его дядей были арестованы и заключены в тюрьму. К августу 2017 года он бежал в числе 740 000 других мусульман-рохинья из северного Ракхайна.

Хасан переплыл реку Наф на небольшой лодке и оказался в Бангладеш. “Когда мы достигли берега, моя нога застряла в грязи”, – вспоминает он. “Мне показалось, что в грязи я почувствовал руку, и когда схватил ее, то понял, что это мертвое тело. Мне было очень страшно”.

Поэзия вдохновила мусульманина из Мьянмы на борьбу против угнетения и несправедливости.

В Мьянме Хасана называли бенгальцем и иммигрантом. А в Бангладеш он столкнулся с дискриминацией, потому что был рохинья.

– Итак, откуда мы пришли? – задается он вопросом. Он говорит, что думает об этом каждый день. “Нет никакого преимущества в том, чтобы быть человеком в нашем сообществе. Мир не ценит нас… и меня”.

Он объяснил, что видит поэзию как мощный способ выразить эти чувства и усилить голоса общины рохинья. Он является представителем небольшой, но растущей группы поэтов, которую возглавляет известный писатель Майю Али.

В марте Майю Али основал страницу Art Garden Rohingya Facebook, на которой уже опубликованы работы более 150 молодых поэтов, пишущих как на мьянманском, так и на английском языках.

Некоторые из этих стихотворений были опубликованы в июле в первой антологии поэзии рохинья под названием «Я – рохинья», которая будет опубликована на английском языке.

Майю Али рассказал Frontier по телефону, что одна из причин, по которой он хочет создать сообщество молодых поэтов, состоит в том, чтобы помочь молодым людям, которые находятся в лагерях в Бангладеш в течение двух лет, без доступа к формальному образованию и без какой-либо перспективы возвращения домой.

Детский фонд Организации Объединенных Наций, ЮНИСЕФ, заявил в августовском докладе, что без надлежащего образования молодые люди в лагерях могут стать жертвами наркоторговцев и торговцев людьми или встать на преступный путь.

“Так много плохих вещей происходит [в лагерях], и я действительно беспокоюсь”, – сказал Майю Али. “Я не хочу, чтобы они думали о ножах и пистолетах, которые можно взять в руки. Я хочу обратить их внимание на литературу, поэзию и искусство. Я хочу, чтобы они были зависимы от этих мирных вещей”.

После настоящей трагедии беженки-рохинья находят утешение на сцене.

Так много проблем

В простой комнате на краю лагеря Кутупалонг молодые лидеры-рохинья сидят в кругу на пластиковых стульях и обсуждают, кем они видят себя.  Некоторые называют себя педагогами, другие – активистами, поэтами, певцами, танцорами.

Эти молодые люди являются частью организованного гражданского общества рохинья, которое смогло развиться в Бангладеш таким образом, который был невозможен в Мьянме. В начале с организацией были сложности, но после двух лет в лагерях возникла определенная стабильность, и сообщество все чаще находит свой голос.

Активистка группы Лаки говорит о проблемах, с которыми сталкиваются женщины-рохинья и которые обусловлены отсутствием образования. Отсутствие возможностей для получения образования в Мьянме привело к тому, что около половины беженцев не получили формального образования, а другие посещали только религиозные школы.

В конце 2017 года гуманитарные учреждения и НПО создали учебные центры для беженцев в Бангладеш, а к июню 2019 года, по данным ЮНИСЕФ, неформальное образование в Мьянме и английский язык были предоставлены 280 000 детей в возрасте от четырех до 14 лет.

Но учебные центры в основном предлагают неформальные уроки и время для игр, поскольку правительство Бангладеш запретило официальное школьное образование для беженцев. По оценкам, 97% беженцев в возрасте от 15 до 18 лет вообще не получают никакого образования.

Образование для девочек отстает еще больше, говорится в августовском докладе ЮНИСЕФ.

“В большинстве случаев, когда девочки достигают половой зрелости, их забирают из школы их семьи. Опросы показывают, что изменить эту давнюю практику будет очень сложно”, – говорится в докладе.

Теперь в Гималаях: повторят ли мусульмане Ладакха судьбу рохинья в Мьянме?

Стоя на собственных ногах

ЮНИСЕФ потратил миллионы долларов на разработку учебных материалов для беженцев. Но по словам преподавателей-рохинья, с ними не консультировались по поводу программ. Они заявили, что предпочитают использовать учебную программу Мьянмы, потому что они видят свое будущее с Мьянмой.

“Учебная программа Мьянмы очень важна для нас, потому что это наша родная страна и наш родной язык”, – сказал Салах Уддин, бывший директор средней школы Kyein Chaung в городке Маунгдо, который бежал из Мьянмы два года назад.

В докладе, опубликованном в июле Институтом исследования проблем мира Осло, говорится, что беженцы-рохинья рассматривают образование как важный компонент своей активной борьбы за права человека и гражданство.

“Государственная система образования была ключевым способом, с помощью которого дети-рохинья знакомились с бирманским языком, изучали историю Мьянмы и общались со своими сверстниками из других этнических групп, несмотря на растущую межобщинную напряженность в их среде”, – говорится в докладе.

По словам Салах Уддина, отказ беженцам в доступе к учебному плану Мьянмы лишил их этой связи со своей родиной: “Если кто-то отрицает преподавание учебной программы, он совершает преступление против человечества”.

Свадьба в лагере беженцев-рохинья: жизнь продолжается (фото).

Мечта о возвращении

24-летний Ро Кхин Маунг, основатель Молодежной ассоциации рохинья, которая содействует образованию молодежи, заявил, что он мечтает участвовать в выборах в Мьянме и стать депутатом, хотя он думает, что это вряд ли будет возможно до внесения поправок в военную Конституцию 2008 года.

Я расстраиваюсь, когда меня называют бенгальцем. Я не бенгалец. Моя страна – Мьянма”, – говорит он. “Я хочу быть гражданином своей страны, но мы должны быть приняты как полноправные граждане”.

Государственный советник г-жа Аун Сан Су Чжи вряд ли примет требования рохинья перед выборами 2020 года, опасаясь политического отката, сказал он, ссылаясь на решение Национальной лиги за демократию не выставлять никаких мусульманских кандидатов на всеобщих выборах 2015 года.

“Из-за этого я не думаю, что кризис будет решен до выборов 2020 года. За это время для нашего сообщества ничего не изменится”, – сказал он.

Несмотря на это, по его словам, молодежные лидеры рохинья будут продолжать мирно отстаивать свое право на свободное возвращение на родину. “Мы не враги государству, – заявил он. – Мы – сообщество, которое принадлежит Мьянме”.

Выставка “Люди в движении”: 70 лет вынужденной миграции.

Исламосфера