Мусульманский спектакль «Ракуго» – необычный театральный эксперимент

Мусульманский спектакль в традиционно японском жанре? Такое может быть? Необычный театральный эксперимент из Казани показывает, что может.

Предназначенный исключительно для женской аудитории спектакль «Ракуго» в очередной раз показывает, что мусульмане Казани открыты к экспериментам. Как сообщается в его анонсе, он «Создан специально для ВСЕХ девушек в независимости от семейного положения». Премьера спектакля состоялась в октябре 2021 года. Также проходили его гастроли в Москве, Пензе, Уфе, Саратове, Ульяновске, Набережных Челнах.

Проект принадлежит Рузане Хуснутдиновой из Казани, она же выступает в качестве автора сценария и актрисы. Вне своей творческой деятельности девушка является преподавателем Апанаевского медресе в Казани и соблюдающей мусульманкой.

Мусульманский спектакль – еще достаточно экзотическое явление для России, так же, как и жанр ракуго. Таким образом, исламское ракуго, это, если так можно выразиться, экзотика вдвойне. Отвечая на вопрос, почему она выбрала такой необычный формат, Рузана говорит, что с 18 лет увлекается японской культурой, поэтому ей и пришла в голову такая идея – создать спектакль в таком жанре для мусульманок.

Хиджаб и национальная одежда: взгляд из Татарстана.

Ракуго – это японский театральный жанр одного актера, где реквизитом выступают только веер и маленькое полотенце. Актер, одетый, как правило, в традиционное кимоно, выступает один, кроме него на сцене никого нет. Если говорить о традиции, то в Японии ракуго – это по большей части сатирический театральный жанр. Характерная его особенность – комическая развязка, выступающая как остроумное завершение монолога, финальный каламбур, так сказать, «соль» шутки. Существует ряд традиционных тем ракуго, свои приемы.

В этом смысле мусульманский «Ракуго» из Казани значительно отходит от японских канонов. В нем присутствуют самые очевидные атрибуты этого жанра – один актер на сцене, веер и полотенце в качестве реквизита, но в остальном Рузана во многом трансформирует данную форму театрального искусства.

В первую очередь, это обращение к жанру антиутопии. События разворачиваются в далеком 2500 году, мужчина, год назад принявший ислам, прибывает в единственный в мире халяльный отель, где ему дается 45 дней, чтобы найти себе жену. Судя по тому, что на одного мужчину в отеле приходится 40 женщин, времена очень близки к Концу света – как сообщается в хадисе, тогда будет именно такая гендерная диспропорция населения. «Ракуго» демонстрирует отличительные черты антиутопии, где герой противостоит антигуманистической Системе, доведшей какие-то принципы до абсурда. С одной стороны, Отель во многом демонстрирует характерные черты такой Системы. Его нельзя покинуть по своей воле, за теми, кто сбегают, устраивают охоту, проживающих здесь именуют по номерам, а не именам. Также администрация имеет широкий спектр полномочий в отношении своих постояльцев – принуждение их к калечащим операциям, изоляция, штраф, продажа на аукционе и даже казнь в случае нарушении каких-то установленных здесь правил. Хотя это угрожает ему смертью со стороны Отеля, герой пытается расшифровать написанное на старотатарском языке (согласно сюжету, языку вымершего несколько веков народа) Послание, разъясняющее, что такое любовь ради Аллаха. С другой стороны, Отель представлен как халяльный, т.е. мусульманский, и, судя по сюжету, принципы халяля в нем соблюдаются. Кроме того, под его эгидой в конечном итоге герой и заключает брак. Это не позволяет целевой аудитории спектакля, т.е. мусульманам, безусловно идентифицировать его как зло, Систему из классических антиутопий. Возможно, имелось в виду, что ислам Отеля во многом является искаженным, но в сюжете это явно не определяется. Также мы не видим однозначного конца, свойственного антиутопиям, где, как правило, или герою удается уничтожить Систему, или Система побеждает его. Персонажи «Ракуго» расшифровывают Послание, но никакого разрушающего действия на Отель это не оказывает, и он, вероятно, все так же продолжает функционировать и после этого со всеми своими абсурдными правилами.

Режиссер Кирстен Гайнет: “Я счастлива рассказывать об исламе и мусульманах”.

Источник: instagram.com

Вторая основная черта, которая отличает «Ракуго» от традиционных представлений одноименного вида театрального искусства, это многочисленные отступления, когда Рузана прерывает спектакль и начинает общаться с залом, задавая вопросы на затрагиваемые в спектакле темы, преподнося какие-то истины. Такие беседы со зрителями по времени занимают почти такое же время, что и сам сюжет, и оттесняют его на второй план в такой степени, что можно даже сказать, что речь идет не о спектакле с элементами проповеди, а о мусульманской лекции на тему психологии семейной жизни с включением театрализованных элементов. Возможно, этим и объясняется отмеченная выше невнятность сюжета – он во многом формируется темами, которые считает необходимым затронуть Рузана и задачами ее лекции. Вероятно, по этой же причине в спектакле начисто отсутствуют какие-либо футуристические составляющие, характерные для антиутопий и логичные для повествования о XXVI веке – автор не считает нужным отвлекаться на них.

Темы, поднимаемые Рузаной в ходе общения с залом, касаются, главным образом, отношений между супругами, в том числе и сексуальных, психологических аспектов общения между людьми. Например, сцена с девушками, одну из которых обвиняют в том, что она не следит за своим языком, вторую – что умеет только брать, а не отдавать, а третью – что не умеет видеть оказанное ей добро, становится поводом для Рузаны обратиться к залу с вопросами о том, как научиться сдерживать свой язык, почему люди склонны брать, а не отдавать, рассмотреть хадис, согласно которому женщин в Аду будет больше, чем мужчин, и причина этого – пренебрежение всем хорошим, что делал для них муж и т.д. Иногда даже в спектакль вводятся элементы, которые никак на развитие сюжетной линии не влияют, но становятся поводом для рассмотрения какой-то темы. Например, герой в Отеле видит длинную очередь и когда спрашивает о ней, ему отвечают, что это стоят на прием люди, которые считают, будто в отношениях больше отдавали, чем получали. Тут Рузана делает отступление и начинает обсуждать вопрос, почему мы чаще всего считаем, что вкладываемся в отношения больше, чем наш партнер и т.п. И завершается спектакль не комической развязкой, «солью» шутки, как полагается по канонам ракуго, а лекцией по вопросу, ответ на который ищут герои на протяжении всего сюжета – «Что такое любовь ради Аллаха?»

В результате такого общения со зрителями в зале складывается теплая доверительная атмосфера, а зрительницы живо участвуют в происходящем, а не просто наблюдают за представлением.

«Ракуго» демонстрирует, что мусульманский театр в России не только развивается, но и способен на эксперименты. Остается пожелать автору дальнейших успехов, и выразить надежду, что мы увидим и другие ее творческие проекты.

“Зулейха открывает глаза”: постмодернистская издевка над чувствами мусульман.