Пакистан: страна суфиев и мистики

Ни одна страна в исламском мире не находится под таким сильным влиянием суфийской культуры, как Пакистан. Однако в наши дни суфии в этой стране подвергаются нападкам со стороны сторонников жесткой линии в исламе, пишет Мэриан Бремер.

---

Вряд ли какая-либо страна в географическом регионе, обычно называемом «исламским миром», находится под таким сильным влиянием традиций суфизма, как Пакистан. От горных долин Гималаев на севере до пустынных районов Белуджистана на юге, от родины пуштунских племен на афганской границе до низменностей Пенджаба суфийская народная культура оказала глубокое влияние на религиозную жизнь пакистанцев.

Это особенно верно в отношении Лахора, культурной столицы Пакистана и центра пакистанской провинции Пенджаб. Наряду с Исламабадом, резиденцией правительства, и Карачи, экономическим центром, Лахор, усеянный суфийскими святынями, является одним из трех важнейших городов страны. 

Суфизм проявляет себя на бурной политической арене Пакистана и в современную эпоху. Например, некоторые политические исламистские движения развились из суфийских орденов. Последний премьер-министр Пакистана Имран Хан, который был отстранен от должности в результате парламентского вотума недоверия в апреле 2022 года, женился на суфийской наставнице Бушре Биби из Пакпаттана незадолго до вступления в должность, после нескольких лет изучения мистического ислама.

Роль суфиев в распространении ислама в Индии.

Вот уже несколько десятилетий Пакистан пользуется репутацией рассадника нетерпимости и терроризма. В 1980-х годах страна стала тренировочным полигоном для моджахедов, когда под руководством военного диктатора Зия уль-Хака и при щедрой финансовой поддержке Соединенных Штатов и Саудовской Аравии здесь готовили воинов ислама к борьбе против Советов. Семя фундаменталистского течения ислама, которое практически не имеет ничего общего с синкретической традицией Южной Азии, продолжает поражать Пакистан по сей день. На его рост оказал влияние и подъем движения «Талибан» (организация, запрещенная в РФ) в Афганистане.

Поэтому в последние годы суфии в Пакистане становились мишенью экстремистов – будь то в форме нападений на святыни или целенаправленных убийств, таких как убийство певца каввали Амджада Фарида Сабри, который был застрелен в Карачи в 2016 году по дороге домой с выступления на телевидении. В 2017 году так называемое «Исламское государство» (организация, запрещенная в РФ) убило 90 и ранило более 300 человек в результате нападения на храм культового святого Лал Шахбаза Каландара в Синде.

Такие атаки нацелены на синкретическую культуру суфийской поэзии, музыки и танца, которая стремится дать верующим непосредственное переживание Всевышнего за пределами строгих догм и законов. В глазах экстремистов почитание святых является идолопоклонством, одним из величайших грехов в исламе. Вместо этого самопровозглашенные хранители ислама придерживаются пуританской ортодоксии, подобной той, которую проповедуют ваххабиты Саудовской Аравии и которая, подпитываемая миллиардами нефтедолларов, идеологически отравила религиозную жизнь во многих исламских странах.

Почему суфизм не такой, каким его изображают.

Хотя влияние сторонников жесткой линии неуклонно растет на протяжении многих лет, мистическое благочестие остается глубоко укоренившимся в религиозной практике Пакистана. Именно странствующие проповедники и суфийские святые распространяли ислам по всему индо-пакистанскому субконтиненту в средние века. Их сила веры и исламское обещание равенства перед единым Богом были хорошо восприняты в обществе, сформированном кастовой системой.

В Южной Азии мусульмане интегрировали существующие традиции в свою веру. Индуистские и буддийские легенды о чудесах были отнесены к мусульманским святым, такие ритуалы, как подношение цветов, которые практикуются в индуистских храмах Индии, стали частью традиций народного ислама.

Стихотворение «Сасон ки Мала Пе», которое когда-то было увековечено голосом великого певца каввали Нусрата Фатех Али Хана, является свидетельством религиозной духовности, которая стала занозой в боку фундаменталистов. Оно было сочинено индийской женщиной-мистиком Мирабай в XVI в. как любовная ода индуистскому божеству Кришне: «С каждым вздохом я пою имя моего возлюбленного / Я знаю свое сердце, и Бог знает сердце моего возлюбленного. / Это мое приветствие и моя молитва. / Один влюбленный вошел в храм, другой – в мечеть, но для меня, погруженного в любовь Бога, эти двое были одним целым».

Нусрат Фатех Али Хан: шахиншах каввали, сделавший исламскую музыку всемирно известной.

Поэзия Мирабай восходит к эпохе, характеризующейся плодотворным обменом между индуистскими и мусульманскими мистиками. В связи с растущим экстремизмом в религиозной жизни в Пакистане и преследованием меньшинств (сегодня, по некоторым оценкам, менее 2% населения Пакистана исповедуют индуизм) этот золотой век кажется отдаленным от нашего на несколько световых лет.

В Индии также политика индуистских националистов при премьер-министре Нарендре Моди создала ситуацию, когда исламские культурные ценности систематически подавляются, а мусульмане живут в атмосфере страха, опасаясь враждебности, нападений толпы и даже разрушения своих домов.

В условиях роста поляризации в обществах Южной Азии, учение суфизма, направленное на трансформацию человеческого эго, сегодня мало что может сделать. Кроме того, капитализм и политизация многих суфийских орденов привели к размыванию истинной сути мистических учений.

Однако это воспринималось как проблема ещё в средние века. Еще в XI веке великий Али Худжвири, которого считают святым покровителем Лахора, процитировал одного из своих предшественников в своей книге «Раскрытие скрытого»: «Сегодня суфизм – это название без реальности, а раньше это была реальность без названия».

Индийская писательница Садия Дельви: “Суфизм – это сердце Ислама”.

Исламосфера