Латинская ложь: утраченная история экспериментов с арабской письменностью в тюркских языках

С тех пор, как тюркские народы приняли ислам, они использовали арабскую графику. Все изменилось в XX веке, когда власти разных стран начали переводить их на латиницу и кириллицу.

---

Главный аргумент в пользу перехода на новый алфавит заключался в том, что арабские буквы не подходят для тюркских языков. Как заявлялось, арабская письменность плохо справляется с гласными, в то время как тюркские языки богаты такими звуками. Также утверждалось, что такая графика – пережиток, несовместимый с современностью. Мирзабала Мехмедзаде, азербайджанский интеллектуал в изгнании, в 1939 году, например писал: «С принятием западной культуры арабская письменность утратила свое значение. Она не могла выразить новую цивилизацию».

Но все подобные аргументы нельзя назвать состоятельными. Многие тюркские народы, которые до сих пор используют арабскую письменность, без труда переняли европейскую модернистскую терминологию. Это азербайджанцы в Иране, уйгуры, казахи и киргизы в Китае, узбеки в Афганистане. Эти сообщества, которые отнюдь не являются маргинальными, насчитывают десятки миллионов человек. Во многих случаях арабский алфавит был дополнен новыми знаками для преобразования полугласных йa’ (ې) и уaу (ۉ и ۋ), а иногда и согласной хa’ (ه) в полноценные гласные. Благодаря этому арабская письменность фактически стала алфавитом, в котором гласные и согласные обозначаются отдельными графемами, но при этом сохраняется преемственность с многовековой традицией использования арабской графики в тюркских языках.

Учитывая тот факт, что эту письменность можно адаптировать к звукам тюркских языков, почему многие из них были переведены на латиницу или кириллицу?

Как письменность джави способствовала распространению ислама в Малайзии.

Чтобы понять это, нам нужно вернуться к первым годам советской власти, когда арабская письменность была заменена латинской еще в 1922 году, за шесть лет до того, как это произошло в Турции. Эти процессы коснулись тюркских народов, находившихся под властью СССР, таких как азербайджанцы, узбеки, казахи, татары и многие другие.

В период с 1922 по 1927 год все языки, использовавшие арабскую письменность, были официально переведены на латиницу, которая считалась более научной, так как в ней были и гласные, и согласные, и она не ассоциировалась с русификацией, в отличие от кириллицы.

Советы пошли на этот шаг по той же причине, что и Анкара в 1928 году, обосновывая его фонетической непригодностью арабского алфавита для тюркских языков, а также визуальной связью этого алфавита с исламской культурой и цивилизацией. Арабская письменность попала в категорию «пережитков» – культурных маркеров, напоминающих о досоветском, досоциалистическом прошлом, которому не было места в новом, атеистическом мире диктатуры пролетариата.

Произведения на разных тюркских языках, написанные арабской вязью и изданные в Российской империи и Советском Союзе с 1910-х по 1927 год, свидетельствуют о множестве попыток реформировать и переосмыслить письменность. В них затрагивались самые разные темы, связанные с современностью: производство хлопка, женская гигиена и школьные бюджеты, что доказывает, что письменность не была «застрявшей в прошлом» или исключительно религиозной, как утверждали критики.

История арабской письменности на выставке в Абу-Даби.

С середины XIX века мыслители от Крыма до Казани экспериментировали с использованием арабского алфавита. Иногда, как в случае с татарским интеллектуалом Каюмом Насыри, это подразумевало добавление буквенных форм к словам и частицам, чтобы отразить местное произношение. В Азербайджане Мирза Фатали Ахундов выступал за то, чтобы письменный язык был приближен к разговорному, а в письменных текстах отражались местные кавказские азербайджанские речевые формы, а не только османско-турецкие нормы, ориентированные на Стамбул.

Эти изменения были довольно незначительными по сравнению с тем, что последовало за Октябрьской революцией и гражданской войной в России и переходом на латиницу. С установлением советской власти и проведением политики коренизации новые кадры активистов и интеллектуалов из числа коренных народов в каждой советской республике начали менять методы, которыми тюркские сообщества выражали свои мысли на письме. Это происходило неравномерно по всему Союзу. 

Это был творческий, гибкий и очень динамичный процесс, протекавший параллельно с формированием национальных языков. Сотни журналов и монографий, опубликованных в этот период, свидетельствуют о стремлении распространять новые сценарии.

Но это творчество постепенно сошло на нет в конце 1920-х годов. Москва установила трехлетний срок для перехода с арабского на латиницу, и к 1930 году большинство издательств выполнили это требование. Постепенный переход позволил отраслям, связанным с книгопечатанием и издательским делом, подготовиться, и дал время, чтобы научить читателей новому алфавиту.

Манга: удивительная связь между японской графикой и исламом.

Агрессивные образовательные кампании сталинского периода привели к быстрому распространению латиницы. Люди, обучавшиеся писать арабской вязью, продолжали использовать ее в личных документах и переписке, но отсутствие общественного признания лишило их необходимых ресурсов. Поэтому в СССР эта система письма перешла в разряд тайных.

Более десяти лет латиница использовалась по всему Советскому Союзу, однако в конце 1930-х – начале 1940-х годов ее заменили несколькими кириллическими алфавитами, каждый из которых содержал уникальные дополнительные буквы. Решения принимались правительствами отдельных республик, но попахивали русификацией и политикой «разделяй и властвуй». Движение за замену латиницы кириллицей всего через десять лет имело исключительно политические мотивы. 

Однако на этом история не заканчивается. По крайней мере, в глобальном масштабе. Латинизация стала еще одним фронтом в войне между Советами и их противниками внутри страны и за рубежом. Некоторые группы эмигрантов продолжали использовать арабскую письменность вплоть до Второй мировой войны, а иногда и после нее, в знак протеста против Москвы.

В разных городах, от Парижа до Токио выходили журналы, в которых была представлена тюркская версия арабской письменности. Это «Яша Туркистон» (ياش توركستان; Париж), «Яна милли юл» (ياڭا ملى يول; Берлин-Варшава), «Милли байрак» (ملى بيراق; под Мукденом, Маньчжурия), и «Яна япон мохбире» (ياكا ياپون مخبرى; Токио), а также множество других в таких городах, как Хельсинки, Каир, Дели и Пешавар. Издавали такие журналы эмигранты из числа туркестанских, татарских и башкирских интеллектуалов.

Их подход исключал использование новых диакритических знаков и графем 1920-х годов, но при этом учитывал особенности местного правописания и орфографии. Однако у изгнанников постоянно не хватало денег, а содержать печатный станок, не говоря уже о создании нового шрифта, – очень дорогое удовольствие.

Эмигрантам в Европе повезло, что в Берлине были типографии, способные издавать тексты на арабском языке, – роскошь, недоступная тем, кто хотел публиковаться в Варшаве. Однако в Японии и Маньчжурии отсутствие подходящей типографии, печатающей на арабском языке, сильно усложняло дело. Издания иногда переписывались от руки, пока арабский шрифт при финансовой поддержке японских покровителей не стали импортировать из Турции.

Когда мир говорил по-арабски.

Благодаря самоотверженным усилиям Рукии Мухаммадиш, неутомимой переводчицы, редактора и писательницы, татарская издательская индустрия постепенно набирала обороты, хотя наборщиков постоянно не хватало. Такая ситуация делала эксперименты в области орфографии и типографики крайне затруднительными, если не невозможными. Но изгнанники продолжали демонстрировать потенциал тюркского языка, написанного арабской вязью, для современной творческой деятельности вплоть до 1940-х годов.

Последняя глава этой саги относится к послевоенному периоду, когда проживавший в Дюссельдорфе обвиняемый в симпатиях к нацистам Вали Каюм-Ходжа возродил «Милли Туркистан», тюркское периодическое издание, связанное с Туркестанским легионом. Оно выходило на латинице и арабской графике и просуществовало несколько лет, прежде чем закрылось из-за финансовых трудностей.

Подобные издания, а также публикации раннего советского периода свидетельствуют о творческих возможностях арабской графики. Она по-прежнему используется тюркоязычными народами в разных странах, например узбеками в Афганистане и азербайджанцами в Иране, а также традиционными каллиграфами и художниками по всей Евразии.

Национальные режимы утверждали, что арабский алфавит был неподходящим, отсталым и устаревшим. Эти аргументы продолжают распространяться в тюркоязычных сообществах и сегодня. Но их ничего не стоит опровергнуть благодаря доступному сегодня обращению к историческим источникам о книгопечатании на тюркских языках и текстам тюркских авторов, писавших на арабской графике, как в 1920-х, так и в 2020-х годах.

Поэзия и проза первых советских писателей, авторов-эмигрантов и тюркских интеллектуалов из Ирана, Афганистана и Китая ясно показывают, что арабская письменность была и остается эффективным средством выражения тюркской культуры.

Абджад: какие тайны скрываются за арабскими буквами?

Исламосфера

---

Источник:

Michael Erdman ‘Latin Lies: The Lost History of Arabic Script Experimentation in Turkic Languages’