Малоизвестное стихотворение Виктора Гюго как противоядие от исламофобии

В стихотворении из «Легенды веков» Виктор Гюго выступает против шумихи, поднятой СМИ после убийства французского и британского консулов в городе Джидда в 1858 году, решительно вписывая ислам в универсальную гуманистическую перспективу, пишет Луи Блин.

---

15 июня 1858 года в Джидде, находившейся тогда под властью Османской империи, местное население устроило беспорядки в знак протеста против растущего влияния Великобритании, в результате чего были убиты 23 европейца, в том числе французский и британский консулы. Французские газеты причиной событий объявили «фанатизм». Они изображали мусульман как «врагов христианского имени, которое они должны чтить и благословлять».

В 1858 году Виктор Гюго только начал писать свою поэму «Легенда веков», представляющую собой изложение истории человечества. Будучи не согласен с шумихой СМИ, очернявшей ислам, он создал стихотворение «Кедр», включенное в названную поэму. В нем автор описывает мистический диалог между халифом Умаром и святым Иоанном Богословом, с одной стороны, и между Джиддой, мифическим истоком человечества, и Грецией, воображаемым истоком европейской цивилизации, с другой. Виктор Гюго изображает Умара находящимся в Джидде, а не в Мекке и Медине. Связано это с тем, что Джидда с незапамятных времен была городом Евы, матери всех людей, и долгое время здесь находилась приписываемая ей гробница.

Могила Хавы (Евы) в Джидде.

Гюго придавал большое значение мифу о Еве, которой он посвятил вступительное стихотворение к «Легенде веков» под названием «Священный женский обряд». Он знал о существовании ее весьма почитаемой могилы в Джидде. Именно в тени гробницы рос кедр, к которому обратился Умар. Это священное дерево древнего Ближнего Востока представляет собой символ нетленности и бессмертия. Его символика превосходно соответствовала замыслу поэта, поскольку это был способ преодолеть разрыв между восточными корнями цивилизации и христианским апокалипсисом Запада.

В этом длинном величественном стихотворении Гюго изображает Умара, бредущего по пляжу в Джидде. Его проникающий сквозь дали взгляд видит Иоанна Богослова, автора «Апокалипсиса», спящего на пляже греческого острова Патмос. Халиф приказывает старому кедру вырваться из скалы, в которой он укоренился, и улететь «во имя Бога живого», чтобы укрыть своей тенью апостола. Упоминание Гюго о «живом» Боге подтверждает роль пробужденного к жизни кедра в стихотворении. Это путешествие напоминает Исру и Мирадж, или Ночное путешествие Пророка Мухаммада из Мекки в Иерусалим (аль-Кудс), символизируя связь между исламом и двумя другими великими монотеистическими религиями. Таким образом, кедр связывает Книги Бытия (Ева) и Апокалипсиса с Кораном в мистическом сокращении человеческой истории. Интересно, что Виктор Гюго упоминает Иисуса как «Ису», а о Мухаммаде говорит, что он «добавляет новый закон к тому, что раскрывает Иса».

Виктор Гюго и ислам.

Это стихотворение представляет собой обобщение «Легенды веков», уходящее корнями на Восток, как кедр в Джидде. Контраст между этим посланием и инсинуациями вокруг этого города и ислама во Франции времен Гюго демонстрирует его необычность и гуманистический настрой в решимости создать противоядие от яда, которое действовало на него всю жизнь, связывая политику и литературу воедино. Поэт совершил настоящий подвиг, создав вневременную сагу о животрепещущей и кровавой проблеме своего времени. То, что дерево может служить связующим звеном между исламом и христианством, показывает, насколько противопоставление одного другому противоречит законам природы. Таким образом, литература могла бы сыграть свою роль связующего звена между народами в то время, когда их разделяла ярость. Реагировать на насилие диалогом, вместо того чтобы клеймить «другого», мусульманина – вот урок для наших современников от величайшего из европейских писателей.

Как Умар (р.а.) боролся за социальную справедливость?

Исламосфера