Научная и спекулятивная фантастика в мусульманской традиции

Думаете, люди-невидимки, путешествия во времени, летательные аппараты и путешествия на другие планеты – это продукт европейского или «западного» воображения? Откройте «Тысячу и одну ночь» – сборник народных сказок, составленный в VIII по XIII века, в период исламского золотого века – и вы обнаружите там эти и многие другие примеры.

---

Западные читатели часто упускают из виду спекулятивную фантастику мусульманского мира. Я использую этот термин довольно широко. Я отношу к этому жанру любое произведение, которое изображает последствия реальных или воображаемых научно-культурных достижений. Одними из первых произведений этого жанра были утопии, придуманные во времена Золотого века исламской культуры. По мере того, как исламская империя расширялась от Аравийского полуострова, включая в себя территории, простирающиеся от Испании до Индии, в литературе возникала проблема интеграции огромного количества культур и народов.

Одним из ранних великих произведений, созданных зарождающейся мусульманской цивилизацией, был «Добродетельный город» (аль-Мадина аль-фадила), написанный в IX веке ученым-энциклопедистом Аль-Фараби. Оно было написано под влиянием «Государства» Платона и изображало совершенное общество, управляемое мусульманскими философами – модель управления в исламском мире.

Наряду с политической философией, отличительной чертой мусульманской письменной традиции этого времени были споры о ценности разума. Первый арабский роман, «Философ-самоучка» (Хайи ибн Якзан, буквально Живой, сын Бодрствующего), был написан в XII веке Ибн Туфайлем, мусульманским врачом из Испании.

По своему замыслу произведение представляет собой арабский вариант Робинзона Крузо. Это своего рода мысленный эксперимент: как рациональное существо может познать Вселенную без внешнего воздействия. По сюжету одинокий ребенок воспитывается газелью на необитаемом острове. Он не имеет доступа к человеческой культуре и религии, пока не встречает человека, изгнанного на его остров с соседнего острова. Многие проблемы, поднятые в книге – человеческая природа, эмпирическое познание, смысл жизни, роль личности в обществе – перекликаются с тревогами философов эпохи позднего Просвещения, в числе которых были Джон Локк и Иммануил Кант.

Мы также должны поблагодарить мусульманский мир за одну из первых работ в области феминистской научной фантастики. Повествование в коротком рассказе «Мечта султанши» (1905) Рокеи Сахават Хуссейн, бенгальской писательницы и активистки, происходит в мифическом царстве Лэдиленд (букв. “Страна женщин”). Здесь гендерные роли поменялись местами, и миром управляют женщины. Это произошло в результате революции, в ходе которой женщины одолели мужчин, используя свои научные достижения (по своей глупости, мужчины игнорировали обучение женщин, называя это «сентиментальным кошмаром»). В результате мир стал намного спокойнее и приятнее. В какой-то момент гостья султанши замечает, что люди посмеиваются над ней. Ее советник объясняет:

– «Женщины говорят, что вы выглядите очень мужеподобно».

– «Мужеподобно? – сказала я, – что они под этим подразумевают?»

– «Они имеют в виду, что вы застенчивы и робки, как мужчины».

Далее султанша все больше интересуется гендерным неравенством:

– «Где эти мужчины?» –  спросила я ее.

– «На своих местах, там, где они и должны быть».

– «Прошу вас, объясните мне, что вы подразумеваете под “своими местами”».

– «О, я поняла свою ошибку. Вы не можете знать наших обычаев, так как никогда не были здесь раньше. Мы посадили наших мужчин под домашний арест».

Спекулятивная фантастика в мусульманском мире возникла в начале XX века как форма сопротивления западному колониализму. Например, нигерийский писатель Мухаммаду Белло Кагара написал роман «Гандоки» (1934), действие которого происходит в альтернативной Западной Африке. По сюжету туземцы участвуют в борьбе против британского колониализма, но все это происходит в мире, населенном джиннами и другими мистическими существами.

В последующие десятилетия, когда западные империи начали рушиться, тема политической утопии часто пронизывалась определенным политическим цинизмом. К примеру, главной идеей романа марокканского писателя Мухаммада Лахбаби Азиза «Эликсир жизни» (Иксир аль-Хаят) (1974) является открытие эликсира, который может даровать бессмертие. Но вместо того, чтобы наполнить общество надеждой и радостью, он порождает классовые противоречия, беспорядки и приводит к разрушению социальных связей.

Сегодня в мусульманской культуре появилось еще более мрачная разновидность фантастической литературы. «Франкенштейн в Багдаде» Ахмеда Саадави (2013) переосмысливает Франкенштейна в современном Ираке посреди последствий вторжения 2001 года. В этом прочтении Франкенштейн создается из частей тела разных людей, которые погибли в результате этнического и религиозного насилия. В конечном итоге монстр впадает в безумие. Роман таким образом становится исследованием бессмысленности войны и гибели невинных людей.

В Объединенных Арабских Эмиратах в 2012 году вышел в свет подростковый роман Нуры Ан-Номан под названием «Аджван». В центре сюжета – путешествие молодой инопланетянки-амфибии, в ходе которого она борется за возвращение своего похищенного сына. Книга, по которой снимут телесериал, затрагивает многие важные проблемы, включая проблему беженцев и политической пропаганды.

Дебютный научно-фантастический роман Ибрахима Аббаса и Ясира Бахджатта «ХВДЖН», вышедший в Саудовской Аравии в 2013 году, исследует проблемы гендерных отношений, религиозного фанатизма и невежества и предлагает натуралистическое объяснение существования джиннов, которые живут в параллельном измерении.

Мрачный роман египетского писателя Ахмада Тауфика «Утопия» (2008) рисует закрытое сообщество, которое образовали сливки египетского общества в 2023 году после полного экономического и социального краха страны. А в постреволюционном Египте романист Басма Абдель Азиз в своей книге «Очередь» (2016) вызывает к жизни самый настоящий кафкианский мир. В этой книге, задуманной после неудачного восстания, беспомощные граждане ведут борьбу за свое существование под гнетом абсурдной и зловещей диктатуры.

Спекулятивную фантастику часто объединяют с европейским романтизмом и воспринимают как реакцию на промышленную революцию. Но если наш краткий обзор мусульманской фантастической литературы что-то и показывает, так это то, что размышления о фантастических технологиях, изображение утопических социальных механизмов и построение размытых границ между разумом, машиной и животным не являются прерогативой одного лишь Запада.

Мухаммад Аурангзеб Ахмад / Herald Dawn