Писатель Канта Ибрагимов – беспристрастный свидетель трагедии чеченского народа

Канта Ибрагимов – известный чеченский писатель и общественный деятель. Он преуспел в науке и в бизнесе, но в какой-то момент понял, что его предназначением в жизни является литература. Он начал писать книги, в которых беспристрастность и объективность историка сочетались с высоким художественным мастерством писателя. О писателе и его творчестве – по материалам интервью Лили Магомаевой на портале «Это Кавказ».

---

Канта Ибрагимов родился в 1960 году в семье ученого, доктора химических наук. До начала писательской карьеры будущий литератор продолжительное время работал в научной сфере, став доктором экономических наук. Кроме того, он в течение нескольких лет успешно занимался бизнесом, что, по словам самого Ибрагимова, помогло ему в писательской деятельности: «Этот период дал мне капитал, без него я не смог бы потом спокойно залезть к себе в берлогу и писать книги. И еще я тогда познал жизнь, людей. Столько перипетий было, столько встреч, дел, переговоров. И все это — в моих романах. Сегодня они — моя интересная жизнь».

Каменный музей Донди-Юрт: вместилище истории и жизни чеченского народа.

Канта Ибрагимов начал писать в 38 лет. На это его подтолкнула война, которая затронула чеченский народ в 90-е гг. Он посчитал своим долгом написать правду об этой войне, чтобы потомки знали историю и могли избежать ошибок предков. «Появилось четкое осознание, что надо написать обо всем, как есть. Показать чудовищные последствия этого конфликта для простых людей. И когда я понял, что смогу написать о нем, я все бросил: науку, бизнес — и только писал. Страшно боялся, что не доживу и не напишу. Бога просил дать мне силы и время. Сутками работал, без перерыва. Был аскетом. Кстати, и остался им. Никаких развлечений и излишеств. И одну за другой четыре книги выпустил. А когда написал «Детский мир», страх прошел. Я понял, что сделал то, что обязан был сделать, и жизнь прожита не зря», – говорит писатель.

Однако острота и откровение его книг нравится не всем. Ибрагимов отвечает на это следующим образом: «Критиковать могут. Ну возьмите, напишите лучше. Об этой войне нет архивного материала, в журналах, газетах почти ничего нет. Зданий разрушенных нет. В памяти все стерто. Человек так устроен: сегодня ему хорошо, о вчерашнем плохом забывает. И я счастлив и горд, что я смог написать. Через жестокие сцены я описывал время, то насилие, которое было. А оно было! И будет, если мы его не опишем, если закроем глаза и будем идеализировать общество. Ну давайте скажем: у нас нет никаких проблем, все идеально, все послушные, добрые, честные, славные, правильные. Тогда надо убрать светофоры, полицейских, суды. Зачем они нам? Читать будем Томаса Манна, утопию какую-нибудь».

Чжан Чэнчжи: мусульманский писатель и бывший хунвейбин.

Таким образом, творчество Канты Ибрагимова – это не художественный вымысел, наоборот, истоки каждой его книги берут начало в реальной жизни. Писатель с тщательностью хрониста в мельчайших подробностях фиксирует картину жизни своих современников. Одним из таких реалистических произведений является роман “Стигал”, по поводу которого писатель говорит: «Бомба, разорвавшаяся в саду главного героя, абсолютно не выдумана. Это было в Грозном, на улице Павла Мусорова. Я сам стоял в этом саду, у кустов малины, из которых торчал обломок бомбы с написанным на нем номером. И я всегда думаю: до той роковой минуты, когда от разрыва этой бомбы погибли жена и дети Стигала, к ней ведь прикасались, непосредственно или косвенно, руки многих людей. Вытачивали, собирали, писали номер, в каких-то документах фиксировали, где-то хранили, перевозили, грузили в самолет, нажимали кнопку… Понимают ли эти люди, что она летела не в несчастных чеченцев, а в них самих? И она уже прилетела — или прилетит. Сегодня в каждом уголке страны торчит та самая часть бомбы с тем номером… Зло возвращается бумерангом».

“Сердце Чечни” – достойная наследница османских мечетей.

Хотя Канта Ибрагимов, по собственным словам, является неисправимым оптимистом, он не любит прибегать к хэппи-энду в своих произведениях. Он объясняет это так: «Мы все смертны, и конец каждого из нас — начало нового. Без этого нет продолжения, нет жизни. Поэтому к тому, что я убиваю своих героев, надо относиться философски.

И как бы меня ни ругали, но у нас десять лет продолжался военный конфликт, бомбежки, зачистки… Мы теряли людей, города, села, сознание. Столько трагедий, столько унесенных жизней. Какой тут хеппи-энд»?

Уйгурский писатель умер в китайском лагере для интернированных.

Канта Ибрагимов является председателем Союза писателей Чеченской Республики. В связи с этим у него вызывает сильное беспокойство то, что престиж профессии писателя в России сегодня находится на очень низком уровне: «Хотя писатели и произведения на периферии есть, но в центре их не печатают, критики о них не пишут. А с национальной литературой еще хуже. Сейчас никто не заинтересован сделать имя национального писателя достоянием всей страны. Как в советское время, например, имя Расула Гамзатова. И еще. Отношение государства к писателям сейчас просто плевое, издевательское. К музыкантам, художникам, кинематографистам — ко всем деятелям культуры более-менее нормальное, но писателям почему-то не повезло. У писателей нет ни зарплат, ни гонораров. Даже звания «Народный писатель России» нет. А ведь в основе всей культуры лежит слово».

Чеченский писатель в своих произведениях остро переживает проблемы своего народа. Вместе с тем он отмечает, что в судьбе его народа наметились позитивные сдвиги: «А нас ведь не было. С землей сровняли. А тут — раз, и мы проросли, встряхнулись, стали на ноги, бешено развиваемся, размножаемся. Сейчас, конечно, всем интересно, как это мы из небытия возродились. Ведь уничтожили, истребили, унизили. Слово «чеченец» означало «бандит, изгой». Я знаю некоторых чеченцев, которые в России, к сожалению, изменили свои имена, фамилии, национальность. А сегодня в Европе многие нации постсоветского пространства записали себя чеченцами».

Роман американской писательницы об исламофобии вызвал неоднозначную реакцию.

Жизнь состоит из черных и белых полос. Счастье сменяет горем, на смену которому опять приходит радость и возрождение. Такова и судьба чеченцев. «Есть те, и их большинство, кто уехал в Европу в самый разгар войны. Не ради куска хлеба, а спасая детей. Это огромная трагедия — бежать в неизвестность, без денег, без документов, без знания языка и без родины за спиной. Сегодня эти чеченцы там адаптировались, выучились, стали врачами, инженерами, полицейскими. Но они сохранили и язык, и культуру, и традиции чеченцев. И эти люди к нам вернутся — образованием, наукой, медициной, деньгами. Уже стали возвращаться. Это закон. Эмиграция на уровне личности — страшная катастрофа, на уровне нации — огромная польза», – отмечает писатель.

По материалам интервью Лили Магомаевой на «Это Кавказ»