Суфийская музыка Болливуда подружит индуистов и мусульман?

Поп-песни Болливуда в настоящее время способствуют индийскому суфийскому возрождению. Обожаемая миллионами музыка пропагандирует послание любви и терпимости в традициях исламских мистиков, пишет Мэриан Бремер.

---

Знаменитым его сделал Болливуд, и к настоящему времени Рахман воплощает в себе больше, чем просто саундтреки к фильмам на хинди. Будучи индуистом, в возрасте 23 лет он перешел в ислам и вступил в тарикат чиштия. Его духовный путь находит отражение в музыке. Рахман создал серию запоминающихся суфийских песнопений, сочетающих мистические исламские элементы, такие как зикр, восхваление пророка и воспевание любви к Аллаху, с индийскими ритмами.

Его саундтреки к болливудским блокбастерам становятся хитами, как, например, в фильме «Джодха и Акбар». Новая форма суфийской популярной культуры, известная как «суфия», утвердилась в Индии как самостоятельный жанр.

Суфийский музыкальный фестиваль в Индии призывает к любви и восхваляет смешение культур.

Музыка, самым ярким представителем которой является Рахман, пропагандирует послание любви и терпимости в традициях исламских мистиков. А ее поклонники называют ее «прекрасным лицом Ислама». При этом многие индусы по отношению к «стандартному» исламу питают предубеждения, часто подогреваемые СМИ.

При премьер-министре Моди клеветнические кампании против ислама привели к росту нападений на мусульман, особенно на улицах Северной Индии. Именно здесь суфийский музыкант Рахман хотел бы объединить людей, как посланник мира. Во время своего шоу звезда призывает к единству всех индийцев: «Мы все – Индия! Мы – одно целое!».

Суфийская музыка Кашмира сохранилась благодаря последнему мастеру.

Спецэффекты на концертах Рахмана представлены мерцающими компьютерными анимациями: аяты Корана, колонны мечети в марокканском стиле и сотни раз повторяемая суфийская мантра «Ху». Когда в конце Рахман начинает петь «Хваджа Мере Хваджа», гимн Муинуддину Чишти, толпа раскачивается в такт. Границы между индуистами и мусульманами, кажется, размываются.

Фактически, дарги (суфийские святыни Индии) уже на протяжении веков посещают как мусульмане, так и индусы. Религиозная практика в Индии глубоко синкретична. Поэтому неудивительно, что исламская символика в творчестве Рахмана воспринимается всеми. Суфийский бум привел к тому, что суфийские святыни, такие как Низамуддин Дарга в Дели, наполнены посетителями, особенно по вечерам в четверг, когда звучит музыка каввали.

Исламская музыка стала массовым явлением? Не является ли суфизм в Болливуде только модой? Хотя Рахман играет важную роль в качестве посла культуры, находя отклик в сердцах миллионов индийцев, подобные обвинения не так легко снять.

Знаменитые барабанщики Нашик дхола: чужие среди своих и больше не свои среди чужих.

Находятся те, кто заявляет, что болливудский гламур привел к тому, что тонкие мудрости тасаввуфа были разбавлены водой. Являясь частью душещипательных любовных историй, суфийские сцены в болливудских фильмах не несут в себе ничего от истинного духа суфизма. И все же музыка Рахмана вполне может побудить поклонников глубже погрузиться в богатое наследие суфийского ислама в Индии – погрузиться в объединяющий мир мистицизма, который действует как противоядие от растущего разделения.

Исламосфера